Бывает так – смотришь на картины и думаешь, что такую красоту мог создать только небожитель, человек, окруженный ореолом недосягаемости.
И вдруг этот дивный творец водит тебя по своей выставке, улыбается, шутит, благодарит за интерес и внимание… Так оно и было 6 октября в Доме ученых на встрече любителей живописи с художниками Ириной Баратовой и Георгием Варнашовым. Мама и сын приехали в Саров, чтобы представить экспозицию своих работ, а также изумительную подборку картин безвременно ушедшего главы семьи Вячеслава Варнашова – выдающегося представителя пензенской школы живописи.
Георгий Варнашов, молодой художник, не отказался провести нас по выставке и рассказать о манере творчества каждого из членов своей семьи.
Сохранить древность
После первых же минут знакомства понятно, что Вячеслав Варнашов – просто русский богатырь от живописи! В свете недавней горькой новости о сгоревшем деревянном храме русского Севера картины Вячеслава особенно отрадны. Уходящая архитектура старинных храмов вопиет с полотен – причем вопиет трехмерно: изобретенная самим художником техника а-ля прима мощна и объемна (как объяснял Георгий, это огнеупорные грунты и выпаривание излишних масел, а также нанесение особых лаков, позволяющих работам дольше сохранять цвет).
Марфино… бывшая усадьба Екатерины, в момент написания находившаяся в состоянии запустения и гибели (сейчас восстановленная). Или дивный Торжок, что вот-вот уйдет в воду, подобно граду Китежу, – все находит сочувствие у кисти Варнашова-отца и отпечатывается на долгие годы. Впрочем, и юный Варнашов поет русскую провинцию – деревню и город в несколько импрессионистской манере, но, опять-таки с любовью.
Георгий подчеркивает, что отец особое внимание уделял рамам, они у него сами – произведения искусства, картины в их обрамлении выглядят монументально. Своеобразие взгляда художника, его живая кисть видны во всем: в подсолнухе с человеческим лицом, в портрете жены, исполненном нежности, в иронически любовном портрете братьев наших меньших.
Сам Георгий в свои 22 представлен уже весьма зрелыми работами, хотя и сознается, что последнее время увлекается компьютерной графикой – живет с мечтой стать художником кино. Из отечественных фильмов рекомендует посмотреть «Монгола» с его пиром красок и костюмов. Любимый художник, пожалуй, Сальвадор Дали, хотя подражать ему Георгий отнюдь не намерен.
Ирина добавляет, что в семье живописцев зачастую случаются споры об искусстве, но «в нашей семье всегда жили и живут хоть эмоциональные, но теплые люди», потому все идут своим путем, поддерживая и ободряя друг друга.
Рукодельница
Кстати, что касается живописи самой Ирины, то тут тоже есть чем порадовать глаз взыскательного зрителя. Мягкая палитра уносит нас к классицизму, к мастерам Возрождения, к изыскам лиссировочной техники… Словом, красота. У Ирины есть еще одно давнее увлечение – валяние одежды из шерсти, а также отделка ее шелком. Причем шерсть у нее – новозеландская, а шелк – маргиланский. Все лучшего качества, с использованием натуральных красителей и креативнейшим эко-принтом (чаще всего это листья с разных деревьев). Платья пензенской художницы представили на открытии саровские модели.
Нашим гостям, к слову, очень понравился Саров – и атмосферой, и православными святынями, и общим настроением художественного уединения.
Впрочем, говорит Ирина, любимых уголков в стране много, но малая родина – любимая и хранимая – одна-единственная. Это Пенза – город художников, с мощной художественной организацией, с традициями и самым старинным в стране художественным училищем, которое закончили и Вячеслав Валентинович, и Георгий. У Варнашова-отца, кстати, в учителях был знаменитый Адольф Сиверин! Так что наши художники – гости выставки приняли «на ура» намерение дружить и вдохновлять друг друга.
И. Егорова, фото автора
Автор: Наш корр.